Vanity Fair - William M.THACKERAY

William M. Thackeray (1811 – 1863)

Born in Calcutta, India. He studied at Cambridge, but left it without degree. He worked as a journalist and wrote Vanity Fair (1847-1848), Pendennis (1848), The Newcomes (1853-1855), Henry Esmond (1852).

Vanity Fair by William Thackeray

While the present century was in its teens, and on one sunshiny morning in June, there drove up to the great iron gate of Miss Pinkerton’s academy for young ladies, on Chiswick Mall, a large family coach, with two fat horses in blazing harness, driven by a fat coachman in a three-cornered hat and wig, at the rate of four miles an hour. A black servant, who reposed on the box beside the fat coachman, uncurled his bandy legs as soon as the equipage drew up opposite Miss Pinkerton’s shining brass plate, and as he pulled the bell at least a score of young heads were seen peering out of the narrow windows of the stately old brick house. Nay, the acute observer might have recognized the little red nose of good- natured Miss Jemima Pinkerton herself, rising over some geranium pots in the window of that lady’s own drawing-room.  “It is Mrs. Sedley’s coach, sister,” said Miss Jemima. “Sambo, the black servant, has just rung the bell; and the coachman has a new red waistcoat.” “Have you completed all the necessary preparations incident to Miss Sedley’s departure, Miss Jemima?” asked Miss Pinkerton herself, that majestic lady; the Semiramis of Hammersmith, the friend of Doctor Johnson, the correspondent of Mrs. Chapone herself. “The girls were up at four this morning, packing her trunks, sister,” replied Miss Jemima; “we have made her a bow-pot.” “Say a bouquet, sister Jemima, ’tis more genteel.” “Well, a booky as big almost as a haystack; I have put up two bottles of the gillyflower water for Mrs. Sedley, and the receipt for making it, in Amelia’s box.” “And I trust, Miss Jemima, you have made a copy of Miss Sedley’s account. This is it, is it? Very good—ninety- three pounds, four shillings. Be kind enough to address it to John Sedley, Esquire, and to seal this billet which I have written to his lady.”  In Miss Jemima’s eyes an autograph letter of her sister, Miss Pinkerton, was an object of as deep veneration as would have been a letter from a sovereign. Only when her pupils quitted the establishment, or when they were about to be married, and once, when poor Miss Birch died of the scarlet fever, was Miss Pinkerton known to write personally to the parents of her pupils; and it was Jemima’s opinion that if anything could console Mrs. Birch for her daughter’s loss, it would be that pious and eloquent composition in which Miss Pinkerton announced the event.  In the present instance Miss Pinkerton’s “billet” was to the following effect:—                              The Mall, Chiswick, June 15, 18 MADAM,—After her six years’ residence at the Mall, I have the honour and happiness of presenting Miss Amelia Sedley to her parents, as a young lady not unworthy to occupy a fitting position in their polished and refined circle. Those virtues which characterize the young English gentlewoman, those accomplishments which become her birth and station, will not be found wanting in the amiable Miss Sedley, whose industry and obedience have endeared her to her instructors, and whose delightful sweetness of temper has charmed her aged and her youthful companions. In music, in dancing, in orthography, in every variety of embroidery and needlework, she will be found to have realized her friends’ fondest wishes. In geography there is still much to be desired; and a careful and undeviating use of the backboard, for four hours daily during the next three years, is recommended as necessary to the acquirement of that dignified deportment and carriage, so requisite for every young lady of fashion…

Ярмарка тщеславия Уильяма Текерея

Нынешний век только начинался. В одно солнечное июньское утро к большим железным воротам академии мисс Пинкертон, которая предназначалась для молодых особ и была расположена на Аллее Чисуик, на скорости четыре мили в час подъехала большая семейная карета. Она была запряжена двумя упитанными лошадьми в сверкающей сбруе, экипажем управлял упитанный извозчик в треуголке и парике. Чернокожий слуга, который располагался на ящике рядом с упитанным извозчиком, выпрямил кривые ноги, как только экипаж сравнялся с блестящей латунной табличкой мисс Пинкертон, и пока он тянул за колокольчик, было видно, как по крайней мере два десятка молодых головок выглянули из узких окон старого величественного кирпичного дома. Более того, внимательный человек мог бы узнать небольшой красный нос самой добродушной мисс Джемимы Пинкертон, возвышавшейся над горшками с геранью в окне собственной гостиной. «Это - карета госпожи Седли, сестра," сказала мисс Джемима. " Самбо, чернокожий слуга, только что позвонил в колокольчик, у извозчика новый красный жилет». «Вы закончили все необходимые приготовления к отъезду мисс Седли, мисс Джемима?» спросила сама мисс Пинкертон, эта величественная дама, участница семинаров Хаммерсмита, друг Доктора Джонсона, корреспондент самой миссис Чапоун. «Сегодня девочки встали в четыре утра, чтобы упаковывать ее дорожные сундуки, сестра.» - ответила мисс Джемима.  «Мы сделали для нее горшок цветов». «Говорите "букет", сестра Джемима, это более благородно.» «Хорошо, "буке" такой же большой как стог сена. Я принесла две бутылки воды для левкоев миссис Седли и положила рецепт, как делать ее, в коробку Амилии.» «Как я полагаю, мисс Джемима, вы сделали копию счета мисс Седли. Не так ли? Очень хорошо: девяносто три фунта, четыре шиллинга. Будьте  любезны, адресуйте это Джону Седли, Эсквайру, и запечатайте это письмо, которое я написала его жене». В глазах мисс Джемимы письмо, написанное рукой ее сестры, мисс Пинкертон, было объектом такого же глубокого почтения, как если бы это было письмо королевской особы. Было известно, что мисс Пинкертон лично писала родителям учениц только в случае, если ее ученицы покидали учебное заведение, собираясь замуж, или как однажды, когда бедная мисс Бирч умерла от скарлатины.  Джемима считала, что, если бы что и могло утешить госпожу Бирч в связи с потерей дочери, то это было  набожное и красноречивое литературное произведение, в котором мисс Пинкертон объявила о случившемся. В нынешнем случае «письмо» мисс Пинкертон содержало следующее: - Аллея Чисуик, 15 июня, 18__ Мадам, После шести лет ее пребывания в академии, я имею честь и счастье представить мисс Амелию Седли ее родителям, как молодую особу, весьма достойную занять соответствующее положение в вашем изысканном и утонченном круге. Те достоинства, которые характеризуют молодую английскую даму, те успехи, которые стали ее сутью, нельзя не найти в милой мисс Седли. Прилежание и повиновение вызвали любовь ее преподавателей, а восхитительная мягкость ее характера очаровала ее ровесниц и более юных компаньонок. В музыке, в танце, в орфографии, в любом виде вышивки и рукоделия, она обнаружит самые теплые пожелания ее друзей. География все еще оставляет желать лучшего.  Для приобретения достойных манер и осанки, столь необходимых для каждой современной молодой особы, рекомендуется внимательное и постоянное использование спинодержателя по четыре часа в день в течение следующих трех лет …

Скачать книгу бесплатно:

gutenberg.org/ebooks/599

Буду признательна, если вы опубликуете ссылку на эту страницу.