The Wisdom of Father Brown - Gilbert Keith Chesterton

Gilbert Keith Chesterton (1874 – 1936)

Born in London, UK. He studied at the Slade School of Art, then turned to writing. He wrote The Innocence of Father Brown  (1911), Wisdom of Father Brown and other novels.

It must not be supposed that Dr Hood's apartments excluded luxury, or even poetry. These things were there, in their place; but one felt that they were never allowed out of their place.  Luxury was there: there stood upon a special table eight or ten boxes of the best cigars; but they were built upon a plan so that the strongest were always nearest the wall and the mildest nearest the window.  A tantalus containing three kinds of spirit, all of a liqueur excellence, stood always on this table of luxury; but the fanciful have asserted that the whisky, brandy, and rum seemed always to stand at the same level. Poetry was there:  the left-hand corner of the room was lined with as complete a set of English classics as the right hand could show of English and foreign physiologists… Dr Hood treated his private book-shelf as if it were a public library. And if this strict scientific intangibility steeped even the shelves laden with lyrics and ballads and the tables laden with drink and tobacco, it goes without saying that yet more of such heathen holiness protected the other shelves that held the specialist's library, and the other tables that sustained the frail and even fairylike instruments of chemistry or mechanics… Dr Hood paced the length of his string of apartments, bounded--as the boys' geographies say--on the east by the North Sea and on the west by the serried ranks of his sociological and criminologist library. He was clad in an artist's velvet, but with none of an artist's negligence; his hair was heavily shot with grey, but growing thick and healthy; his face was lean, but sanguine and expectant.  Everything about him and his room indicated something at once rigid and restless, like that great northern sea by which (on pure principles of hygiene) he had built his home. Fate, being in a funny mood, pushed the door open and introduced into those long, strict, sea-flanked apartments one who was perhaps the most startling opposite of them and their master. In answer to a curt but civil summons, the door opened inwards and there shambled into the room a shapeless little figure, which seemed to find its own hat and umbrella as unmanageable as a mass of luggage.  The umbrella was a black and prosaic bundle long past repair; the hat was a broad-curved black hat, clerical but not common in England; the man was the very embodiment of all that is homely and helpless. The doctor regarded the new-comer with a restrained astonishment, not unlike that he would have shown if some huge but obviously harmless sea-beast had crawled into his room.  The new-comer regarded the doctor with that beaming but breathless geniality which characterizes a corpulent charwoman who has just managed to stuff herself into an omnibus.  It is a rich confusion of social self-congratulation and bodily disarray.  His hat tumbled to the carpet, his heavy umbrella slipped between his knees with a thud; he reached after the one and ducked after the other, but with an unimpaired smile on his round face spoke simultaneously as follows: "My name is Brown.  Pray excuse me.  I've come about that business of the MacNabs.  I have heard, you often help people out of such troubles.  Pray excuse me if I am wrong." By this time he had sprawlingly recovered the hat, and made an odd little bobbing bow over it, as if setting everything quite right. "I hardly understand you," replied the scientist, with a cold intensity of manner.  "I fear you have mistaken the chambers. I am Dr Hood, and my work is almost entirely literary and educational. It is true that I have sometimes been consulted by the police in cases of peculiar difficulty and importance, but--" "You see, they want to get married," said the man with the clerical hat.  "Maggie MacNab and young Todhunter want to get married. Now, what can be more important than that?" "Mr Brown," he said gravely, "it is quite fourteen and a half years since I was personally asked to test a personal problem: then it was the case of an attempt to poison the French President at a Lord Mayor's Banquet.  It is now, I understand, a question of whether some friend of yours called Maggie is a suitable fiancee for some friend of hers called Todhunter.  Well, Mr Brown, I am a sportsman. I will take it on.  I will give the MacNab family my best advice, as good as I gave the French Republic and the King of England--no, better: fourteen years better.  I have nothing else to do this afternoon. Tell me your story."  The Wisdom of Father Brown by G.K.Chesterton

Не следует предполагать, что апартаменты доктора Худа исключали предметы роскоши или даже поэзию. Эти вещи присутствовали там на своих местах, и любой чувствовал, что они всегда были там. Здесь была такая роскошь: на специальном столе стояли восемь или десять коробок лучших сигар, но они были разложены так, чтобы самые крепкие были ближе к стене, а самые мягкие – ближе к окну. Стеклянный шкафчик, в котором размещались три вида спиртных напитков, все великолепие ликеров, всегда стоял на этом роскошном столе. Люди с богатым воображением утверждали, что виски, бренди и ром, казалось, всегда стояли на одном и том же самом уровне. Поэзия тоже была здесь: левый угол комнаты был заполнен библиотекой английских классиков, в то время как правая сторона демонстрировала английских и иностранных физиологов… Доктор Худ относился к своей частной коллекции, как будто это была публичная библиотека. Если эта строгая научная непостижимость пропитывала даже полки с лирикой и балладами, равно как и стол с напитками и табаком, не было смысла говорить о том, с какой святостью охранялись другие полки, где размещалась библиотека со специальной литературой, и другие столы, на которых лежали хрупкие и даже волшебные инструменты для занятия химией или механикой…   Доктор Худ ходил по амфиладе комнат, граничащих – как говорится в детской географии – на востоке с Северным морем, а на западе – с плотными рядами его социологической и криминологической библиотеки. Он был одет в бархатную куртку художника, но без небрежности художника. У него была сильная проседь, но волосы росли густыми и здоровыми. Его лицо было худым, но жизнерадостным и заинтересованным. Все в нем и его комнате говорило о чем-то одновременно твердом и беспокойном, таком как бывало большое Северное море, у которого (из простых принципов гигиены) он построил свой дом. Судьба, находясь в шутливом настроении, открыла дверь и ввела в эти длинные, строгие, обрамленные морем комнаты, того, кто, вероятно, был прямой противоположностью этим комнатам и их владельцу. Вслед за отрывистым, но вежливым стуком, дверь открылась внутрь, и в комнату неуклюже вошла бесформенная маленькая фигурка, которая, казалось, считала собственную шляпу и зонтик такой же неуправляемой, как куча багажа. Зонтик был черным и прозаично перевязан после недавней починки, шляпа была с широкими, загнутыми полями, шляпой духовного лица, но необычной для Англии формы, человек был самим воплощением всего  домашнего и беспомощного. Доктор посмотрел на незнакомца со сдержанным удивлением, нечто подобное он бы выразил, если бы в комнату вползло огромное, но вполне безопасное морское животное. Незнакомец глядел на доктора с той сияющей, затаившей дыхание сердечностью, которая подошла бы тучной уборщице, которая только что втиснулась в автобус. Это было смесью морального удовлетворения и физического смятения. Его шляпа упала на ковер, его тяжелый зонтик проскользнул между его коленями и ударился с глухим стуком. Он взял одно, нырнул на вторым и, сохраняя улыбку на круглом лице, одновременно сказал следующее: "Меня зовут Браун. Прошу извинить меня. Я приехал по делам МакНабов. Я услышал, Вы часто помогаете людям с такими же неприятностями. Прошу извинить меня, если я неправ." К этому времени он неуклюже достал шляпу и странно наклонился над ней, как будто все было в порядке. "Я с трудом понимаю Вас," ответил ученый с холодной учтивостью. "Боюсь, что Вы ошиблись квартирой. Я – доктор Худ, и моя работа почти полностью связана  с литературой и образованием. Это правда, что со мной иногда консультировалась полиция в случаях особой трудности и важности, но-", "Понимаете, они хотят пожениться," сказал человек со шляпой духовного лица. "Мэгги МакНаб и молодой Тодхантер хотят пожениться. Что может быть важнее этого?" “Мистер Браун, - сказал он важно. «прошло почти четырнадцать с половиной лет с тех пор, как меня лично просили заняться частной проблемой. Тогда это было дело о попытке отравить французского Президента на банкете Лорда - мэра. Теперь, как я понимаю, вопрос заключается в том, является ли какая-то ваша подруга по имени Мэгги подходящей невестой для какого-то ее друга, Тодхантера. Хорошо, мистер Браун, я - спортсмен. Я возьмусь за это. Я дам семье МакНабов свой лучший совет, такой же,  как я дал Французской Республике и Королю Англии - нет, лучше: с учетом четырнадцати прошедших лет. Сегодня днем мне нечем заняться. Расскажите мне вашу историю."  Мудрость Отца Брауна Г.Честертона

Скачать книгу бесплатно:

www.gutenberg.org/ebooks/223

www.gutenberg.org/ebooks/21603 (audiobook)